Терри Диздейл: «Объем имеет значение»

Теренс Диздейл начинал свою карьеру в студии великого Джона Банненберга. Одного этого достаточно, чтобы смело заявить, что наш сегодняшний гость — настоящая звезда. Правда, в то время, когда у него работал Диздейл, Банненберг еще только начинал заниматься яхтами. При этом у него уже были нестандартные заказы: например, первым Диздейловским проектом у Банненберга был интерьер культового магазина изобретательницы мини-юбки Мэри Куонт (Mary Quant) на Кингз Роуд в Лондоне, открытого в далеком 1965 году. Правда, уже в 1973 году Диздейл созрел до того, чтобы создать свою собственную компанию.

Сегодня его клиенты — это creme de creme яхтенного мира. Диздейл нарисовал более 50 лодок, половина из которых входит в мировую золотую сотню. Предпочтение ему отдают такие люди, как Пол Аллен (Octopus), несколько королевских семей с Ближнего Востока и Роман Абрамович. Самый известный русский яхтсмен — большой поклонник Терри: на трех из четырех его яхт (Sussurro, Ecstasea и Pelorus) интерьеры делал именно Диздейл.

Его фирменный знак — натуральные, теплые материалы: кожа, замша, дерево, камень. Для любого из этих материалов у Диздейла есть сотни экзотических и редких вариантов. Пространство построено плавными линиями с преобладанием приглушенных цветов. Совершенство отделки даже в мельчайших деталях дополняет картину. Его лодки хочется не просто смотреть — их хочется потрогать руками. При этом, несмотря на то, что стоимость отделки квадратного метра площади может доходить до 10–15 тыс. дол., в интерьере наблюдается минимум помпы и максимум комфорта. Сам дизайнер объясняет это тем, что яхта не должна быть похожа на городской дом — это скорее бунгало на берегу. «По яхте хозяин обычно передвигается не в пиджаке, а в шортах», — живо объясняет Диздейл.

Не удивительно, что несмотря на такой обширный список регалий, Диздейл больше похож на хиппи, чем на бизнесмена (борода, длинные волосы, серьга в ухе и добродушная улыбка), а весь яхтенный мир вместо официального имени Теренс называет его просто и по-свойски Терри. Интервью, которое Терри Диздейл дал специально для Yachting, тоже получилось очень неформальным.

— Неужели клиентов не смущает твой разгильдяйский вид, Терри?

— Да нет, они ведь такие же люди. Конечно, я не поеду в джинсах на встречу с представителями Саудовской королевской семьи. Но в целом я очень расслабленный по жизни человек. Отдых на яхте ведь тоже подразумевает расслабленность. Многие, правда, этого не понимают, и в результате мы видим очень много чересчур пышных лодок. Слишком много золота, побрякушек и все такое — очень пафосно для того стиля жизни, который на самом деле человек ведет на яхте. Море, солнце, отдых — это ведь должно быть прежде всего очень комфортное место.

— И что, ты пытаешься вразумить таких клиентов?

— Да нет, мы ведь не стучимся в каждую дверь в поисках заказов, нам всего хватает. Я считаю, что клиент должен верить в тебя, разделять твою философию. Было бы глупо для нас приниматься за работу, если бы пришел клиент и сказал: я хочу много полированного дерева, панелей, золотых фигурок в форме лебедя и так далее — ну ты понимаешь, о чем я? Я в таких случаях обычно говорю: «Давайте лучше я вам порекомендую кого-нибудь другого». Те, кто со мной работают, хотят работать именно со мной, потому что им понравились лодки, которые я делал раньше.

— Встречи с такими необычными клиентами, наверное, проходят в необычных обстоятельствах?

— Ну да, например, недавно я летал к японскому клиенту. Можешь себе представить, перелет из Лондона до Токио 20 часов. Так вот, прилетел, провел двухчасовую встречу и тут же полетел обратно. Такие вещи, конечно, бывают редко. Но иногда единственный способ получить чье-либо утверждение — это встреча лицом к лицу.

— А как вообще строится обычно работа с клиентом?

— Ну вот, например, сейчас я делаю проект 90-метровой лодки. На следующей неделе мы встречаемся с клиентом, чтобы обсудить гостевые каюты — они находятся на нижней палубе, и их планировку нужно передать верфи первым делом, чтобы они могли построить переборки. Затем, через два месяца мы будем опять встречаться с владельцем, чтобы обсудить, что у нас происходит на главной палубе. Но, скорее всего, всю палубу сразу мы обсуждать не будем — я стараюсь не перегружать своих клиентов. Они очень занятые люди и не могут позволить себе роскоши сидеть и обсуждать интерьеры своей яхты целый день. Так что мы поговорим сначала о столовой и мастер-каюте, а еще через месяц обсудим главный салон и бар. Когда закончим с главной, отправим чертежи верфи и поднимемся на следующую палубу. В среднем нужно 12–15 встреч для того, чтобы сделать планировку лодки. А после этого еще примерно столько же, чтобы обсудить материалы и декоративные элементы, мебель, ковры, скульптуры и все остальное. Правда, бывают случаи, когда приходит человек и говорит: «Эй, я видел то, что ты сделал на той лодке, так что просто сделай мне что-нибудь похожее». У нас были такие проекты, во время которых потребовалась всего одна-две встречи с владельцем до самого дня сдачи лодки. В день сдачи он поднимается на борт, а каждая мелочь уже на месте — каждая картина на стене, каждая салфетка в вазе, каждая книга на кофейном столике.

— Чему самому важному научила работа у Джона Банненберга?

— Самое важное — это дисциплина в планировке лодки. Когда ты делаешь план помещений, он должен быть прежде всего разумным. Очень важны схема передвижения экипажа. Джон любил повторять, что «люди не сжимаются в размерах, попадая на борт». Они ведь действительно остаются такими же, какими были, а не превращаются, скажем, в карликов. А нормальная ситуация на многих яхтах — делать вещи покомпактнее: двери поуже, кровати не такие большие, и так далее. А так... Не было никакого «золотого правила Банненберга». «Золотым правилом Банненберга» было уважать комфорт человека и делать все для его приятной жизни на борту.

— А что он сказал, когда через пару лет после того, как ты ушел от него, ты победил его в тендере на дизайн Pegasus IV?

— Джон сказал: «Мои поздравления». И все. Он был настоящим джентльменом.

— А сейчас, когда дизайнеров больше, между ними больше конкуренции или сотрудничества?

— О, это трудный вопрос. Мы все в хороших приятельских отношениях друг с другом, часто встречаемся в аэропортах или на яхтенных шоу. Хотя между нами и есть конкуренция, но никто при этом не наступает друг другу на ноги под столом. Мы все работаем в одной индустрии, и здесь найдется работа для каждого из нас. Ведь чаще всего клиент выбирает тебя за твой стиль. Если ко мне кто-нибудь придет и скажет «мне понравилась Perfect Prescription», я скажу ему, что мне тоже нравится интерьер этой яхты, но его делал Тим Хейвуд, так что, почему вы пришли ко мне, а не к Тиму? У Эндрю Винча есть тоже свой стиль, отличный от моего. Поэтому мы с Эндрю вообще не пересекаемся, наши клиенты — очень разные люди.

— Ты начинал с дизайна серийных лодок, а теперь делаешь в основном мегаяхты. Какая разница между серийными и индивидуальными проектами?

— Для серийных лодок есть фактор уменьшения себестоимости производства, который нужно все время не выпускать из головы. На индивидуальных лодках с этим попроще, хотя иногда тоже нужно строго держаться в рамках бюджета.

— Ты делал самые большие лодки в мире. Размер имеет значение?

— (Смеется) Объем имеет значение. (В оригинале игра слов: Does size matter? Space matters). Мы вот сейчас с Тимом сделали 90-метровую лодку. Название пока не скажу, она вчера только буквально спущена на воду. Самое лучшее в ней то, что в ней чертовски много места. Это большая лодка, но на борту у нее всего четыре гостевые каюты и две семейные. Проходы сделаны широкими, по два метра — можешь себе представить? Многие люди сейчас также строят большие лодки, потому что хотят большие тендеры. Если идешь поужинать на берег на резиновом Jet Rib, то можно здорово промокнуть.

— Ты известен тем, что используешь экзотические натуральные материалы. Приятность лодки на ощупь для тебя важнее визуальной красоты?

— Все взаимосвязано. Но я не использую ничего такого, что не было бы при этом приятно на ощупь. Несколько лет назад мы строили яхту Sussurro на верфи Feadship De Vries. Параллельно там строилась яхта для еще одного клиента. Ее заказчик потерял зрение. Строительство контролировала его жена — сам он, понятное дело, не мог. Однажды его привели на Sussurro, и хотя он не мог ничего увидеть, он дотронулся до всего руками. После этого он сказал, что это лучшая лодка, которую он когда-либо видел.

— Ты уже выбрал наследника, которому передашь знамя известного на весь мира стиля «Терри Диздейл»?

— Нет пока. У меня в студии работают четыре дизайнера самых разных возрастов, кто из них продолжит дело, и продолжит ли — я не знаю. Я пока сам не собираюсь на пенсию — посмотри на Джорджио Армани, ему 71 год, а он все так же работает по 10 часов в день. Я тоже не могу себе представить ситуацию, в которой я закончу дела и отправлюсь на рыбалку.

— А если бы не яхты, чем бы ты занимался в жизни?

— Даже не знаю. Честно говоря, я такого не могу себе даже представить.